тарабарщина

дневник впечатлений сергея тарабарова

Горячее лето и ледяной дождь

Сколько денег сгорело и растаяло в России под разговоры о природных катаклизмах?

Прошедшее лето подарило массу впечатлений. Сначала было хорошо. Мы с женой загорали в деревне и радовались, что пережидать жару на даче – одно удовольствие. Да и по хозяйству работать очень приятно: доски сухие, инструменты убирать не надо… Когда в конце июля отпуск кончился, и мы вернулись в город, радужные впечатления (помните у Маяковского - «была жара, жара плыла, на даче было это») разбились, вернее, растворились в дыму и расплавились от невыносимой духоты, приправленной запахом гари.

По совету телевизионных докторов, я целыми днями лежал на диване и предавался размышлениям, почему в одночасье сгорела такая большая страна, как Россия. Были «палы», или лесные пожары, и раньше: и в средние века, и сорок лет назад, в 1972 году, уж так горело в Подмосковье… Но ощущения приближающегося конца времен не было: ну, ворчали, что дым, ну, ругались, что резервистов призвали на сборы, ну, завидовали тем, у кого дачи на северо-западе от Москвы…

В ушедшем году все было иначе: и ощущение Божьей кары; и растерянность от непонимания, куда бежать; и ужас от стремительно взлетевшей смертности; и вера (уж сколько раз обманывали, да и в этот раз, по существу, - тоже обманули) во всемогущего премьера, который сам, лично, на самолете – в самое пекло! Уж он-то спасет, он отстроит, он и на работе, и дома недреманным оком через веб-камеры все видит и все понимает… Как-то между делом, подумалось, что не зря, видно, на АРТКлязьме так увлекались огневыми перформансами, мол, искусство – оно как сердце-вещун: заранее болит от народного горя, знаков и знамений…

Но поскольку на диване я лежал долго (горело до сентября), эмоции стали уступать место банальному российскому – это ж, сколько надо было украсть, чтобы для заметания следов сжечь полстраны?! И сколько лесов сгорело в результате стихийного бедствия, а скольким помогли сгореть? Так, верховой пожар может превратить деловую древесину с обгоревшими ветками в «головешки» (по документам), которые обходятся ловким ворам (тем, кто зажег; тем, кто акты составил; тем, кто порубочные билеты выписал; тем, кто откаты получил; всем тем, кто, в отличие от нас, «умеет» жить, т.е. воровать) почти бесплатно. А сколько разных «местных» проблем решили с помощью легитимных летних пожаров: от расчистки места под застройку, до разборок с конкурентами – одному богу известно.

С другой стороны, выяснилось, что Россия – это одна видимость, одна большая потемкинская деревня, где давно все украдено: пожарные машины; плуги для опашки лесов (да и сами леса по путинскому лесному кодексу того - то ли еще шумят, то ли по швам трещат); пруды вместе с водой; колодцы; полосы отчуждения; даже лесники куда-то все подевались – жги, не хочу!

Когда все закончилось, как-то само собой сформулировалась: может быть, мало сгорело? Может быть, еще немного и изменился бы, наконец, российский обыватель, перестал бы жрать, как «модель человека, не удовлетворенного желудочно», созданная «гением»  Амвросия Амбруазовича Выбегалло из веселой антиутопии братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»? Не знаю…

Ледяной дождь в декабре был очень красив, хотя сотням тысяч жителей Центральной России было не до красот – они сидели без света. Перестал дождь, пошел снег: и снова десятки тысяч деревьев повалились от непомерной тяжести, а сотни и тысячи самоотверженных электромонтеров пилили и пилили упавшие деревья в непролазном снегу, чтобы сделать такой простой новогодний подарок – дать свет в тысячи темных домов…

Что связывает эти две страшные сказки прошедшего года? Пушкинское «лед и пламень» вполне могло бы стать эпиграфом к летописной главе, помеченной 2010-м годом. Но речь не о мистических красотах и ужасах, речь, как вы понимаете, все о том же, о воровстве. Пока электормонтеры-лесорубы валили замороженно-заснеженный лес, а Громов с министрами встречали Новый год среди сугробов Подмосковья, стало известно много чего о просеках под линии электропередач. Из всего многообразия взаимных обвинений и объяснений, которые обвалились на бедных телезрителей в последние недели можно выделить своего рода сухой остаток – украли большие, (очень большие) деньги.

Украли деньги, которые были заложены в сметы для аренды земли под просеки потребной ширины; деньги на ежегодную обрезку ветвей, нависающих над проводами (когда-то, еще в советские годы в коммунальной платежке писательского поселка Переделкино была графа, посвященная обрезке сучьев над проводами, да и сама обрезка проводилась регулярно); деньги на прореживание просек и чистку полос отчуждения вдоль автомобильных дорог.  Даже сейчас, когда чрезвычайная ситуация в половине районов Подмосковья, видно с каким энтузиазмом бросились расширять просеки и пилить все подряд – деньги! Здесь и сейчас! Завтра, глядишь, опомнятся и спросят: зачем рубите, куда сплавляете и где деньги?

В коммунальных службах, наверное, до сих пор существуют должностные инструкции, описывающие, как нужно выбирать деревья для превентивной вырубки. Можно долго перечислять статьи преступных доходов энергетиков, коммунальщиков, чиновников и т.д., в чьи непосредственные обязанности входили все эти вырубки, прореживания, выполнение нехитрых правил и инструкций и т.п. Но факт остается фактом: природа, доведенная до отчаяния, сделала заявление – в прокуратуру, небесную канцелярию, тандему, всем нам – так дальше нельзя. Воровство таких масштабов доведет не до сумы и тюрьмы, а прямой дорогой в преисподнюю, где нам, может быть давно и место.

Сергей Тарабаров